Две недели назад мне сделали мою первую маммограмму. Я нахожусь в группе риска, моя мама умерла в 48 лет от рака груди. Процедура эта очень неприятная: специальным аппаратом очень сильно сжимают грудь и после делают снимки. На прошлой неделе мне прислали результаты. Я зашла домой, открыла конверт, было написано, что они что-то нашли и попросили придти еще раз, чтобы сделать дополнительные снимки. Я села на диван, не снимая пальто, и стала плакать, в пустой квартире, с конвертом в руке, навзрыд плакать. Я думала о своей жизни, не о той жизни, которую я уже прожила, а о той, другой своей жизни, которая впереди, которую я не знаю. Я позвонила Олегу и сказала, что не хочу умирать, не хочу умирать так рано, что хочу родить ребенка, что хочу еще жить. Сегодня была повторная маммограмма. Мне сделали снимки и посадили в комнату ожидания. Вокруг сидели женщины, все старше меня. Мы не смотрели друг на друга, потому что нам всем было очень страшно. Врачи вызывали по одной. Вернулась женщина, вся заплаканная, и все старались на нее не смотреть, потому что всем было страшно. Я представила, как мама так же вот сидела и ждала, и как после услышала свой диагноз. Я старалась не плакать. Меня позвали. Молодой симпатичный врач сказал мне, что у меня все нормально. Он что-то еще долго говорил и после спросил меня, есть ли у меня вопросы. Я очень глупо так улыбнулась и тихо сказала: “No, I am just so happy,” – и часто-часто заморгала.