Расскажу про сон, все с начала.
До рождения Лизки мы с энтузиазмом готовили ей свою собственную комнату. Красили стены, долго выбирали кроватку, белье, декорации. Сейчас я прекрасно понимаю, что это были усилия и деньги на ветер. Первые полгода Лиза спала в люльке рядом с нашей кроватью; не с нами вместе, потому что кормить лежа я ее не умела, ну и мы боялись с таким хрупким созданием вместе спать. Потом несколько дней (не знаю зачем!) я пыталась приучить ее спать в своей кроватке, но ничего не получилось, и она перекочевала в нашу кровать. Я научилась кормить ее лежа, и все мирно спали всю ночь, почти не просыпаясь.
Несколько лет Лизка засыпала и спала всю ночь с нами. И это было очень круто. У каждого родителя свой подход к воспитанию ребенка, но я абсолютно уверена, что родители, которые никогда не спали и не просыпались со своим ребенком, потеряли очень многое в этой жизни. Я вот до сих пор с нежностью вспоминаю эти утренние выковыривания моих глаз и розовощекую выспавшуюся улыбку в миллиметре от своего носа. Сразу скажу, что на интимную жизнь сон с ребенком никак не влият, даже наоборот – оказывается в доме можно найти столько мест для интима, гораздо интереснее кровати! Ну и совместный сон очень удобен в путешествиях, не нужны никакие детские/дополнительные кровати, и ребенку не нужно времени на привыкание к новым условиям, главное – родители рядом.
Где-то с четырех лет мы решили начать укладывать Лизку в своей кроватке в ее комнате. Ритуал всегда одинаковый: часов в 8 купания/умывания, бесиловки в большой кровати, пять книжек в кресле, поцелуйчики и сон. Она лежит в своей кроватке, а я или Олег (мы каждый день чередуемся) сидим в кресле в той же комнате, обычно с телефоном или компьютером. Ребенок где-то через 30-45 минут засыпает и мы выходим. В 99% случаев Лизка приходила к нам в кровать ночью, обычно между 12-4 утра. Квартирант всегда деловито приходил со своей подушкой, шел в туалет и после удобненько распологался между родителями.
Теперь важно рассказать про особенности сна моего ребенка. Она ненавидит одеяла и обожает раскидывать руки и ноги. В итоге, очень часто мы с Олегом просыпаемся без одеяла с любимой ногой на шее. Ну, если в два года это было мило, то в четыре с половиной это уже очень неудобно. И вот пару дней назад мы решили купить Лизке большую кровать (до этого она спала в крибе со снятой стенкой) и приучить ее засыпать без нас и спать в своей кровати всю ночь.
Поскольку Лизка уже все понимает, я ей просто объяснила, что теперь она уже большая девочка и должна спать сама, что так она научится засыпать без нас и будет лучше высыпаться. При этом я ей рассказала, что поначалу это будет очень сложно, но у нее все получится, как получилось, например, кататься на велосипеде или плавать. Еще сказала, что Дед Мороз сейчас летает и заглядывает в окна, и если увидит, что она уже сама спит в своей кроватке, принесет ей очень большой подарок. Ребенок все понял, гордо улыбнулся и сказал, что будет спать сам. Часов к 8 все понимание и гордость куда-то испарились, и Лизка стала упрашивать меня, что ей очень нужно спать с мамой и папой, что она еще бэйби, что ей не нужны никакие подарки от Деда Мороза, что спать одной очень-очень сложно, гораздо сложнее велосипеда, и у нее никогда ничего не получится. Ребенок мой еще тот переговорщик. На каждое мое объяснение у нее были свои контр-причины. После того, как я выключила свет, поцеловала ее и вышла из комнаты, ребенок все время пытался сбежать, и каждый раз я брала ее за руку, приводила обратно в кровать, целовала, говорила, как сильно я ее люблю, какой хороший завтра будет день, как много мы будем целоваться утром, и уходила. После десяти таких побегов мама все-таки победила (папа, в силу своей податливости и добросердечности, к этому процессу не допускался), и ребенок заснул.
Мама уже начала ликовать, но не тут-то было. В первую ночь ребенок пытался придти в родительскую кровать раз двадцать. И каждый раз я ее отводила обратно. И вот это самое сложное. Потому что я прекрасно понимала, что стоит ей разрешить лечь с нами, мы оба заснем за минуту и обе будем очень счастливы, а спать очень хотелось, особенно часа в 4 ночи. При этом ребенок использовал всевозможные душераздирающие жалобные просьбы, типа «мамочка, я тебя люблю до луны и обратно», «я очень старалась, но не могу так долго спать сама», «ты мне очень нужна»… Я чувствовала себя самым бессердечным человеком на свете, но, не знаю как, все-таки находила в себе моральные силы и отводила ее обратно в кровать.
Вторая ночь была полегче, ребенок сразу сам заснул, но ночью все же пытался вернуться к нам в кровать. Я ей объяснила, что в кровать к маме с папой можно придти только утром, когда уже солнце встало. Часа в два ночи я проснулась от ее криков «мама, мама!», прибегаю и ребенок меня бодренько спрашивает: «А сколько сейчас времени?» Второй раз было еще лучше. Часа в четыре ночи я опять просыпаюсь от ее криков, прибегаю, а она мне: «Мама, что надо сказать?!» Я вообще ничего не понимаю, спрашиваю ее, что она имеет в виду. И этот червяк мне отвечат: «Когда кто-то чихает, что нужно сказать?! Я чихнула, а ты мне ничего не сказала!» И смех, и слезы!
Третью ночь ребенок сам заснул и пришел к нам в комнату только один раз ночью, чтобы рассказать, как она «перевернулась» (упала с кровати). Я ее отвела обратно и ребенок сразу уснул. Утром она прибежала к нам, довольная как слон, и гордо сказала: «Всю ночь спала сама! Дед Мороз знает?»